Часто жалуйтесь на свою работу? Называете её адской и невыносимой? С вами может согласиться Вальтер Мап

Часто жалуйтесь на свою работу? Называете её адской и невыносимой?

С вами может согласиться Вальтер Мап – один из придворных английского короля Генриха II.

Вальтер был из небогатой дворянской семьи. Каким-то образом его родители услужили королю и в качестве благодарности Генрих II взял к себе Мапа «на работу». Во время правления Генриха II (1154-1189 гг.) он работал на нескольких должностях – клерком, странствующим судьей и дипломатом, представлявшим короля за границей. Когда Генрих скончался, карьера Вальтера на государственной службе, по-видимому, закончилась. Он прожил еще двадцать лет, получая доход в качестве архидьякона в Оксфорде. Он дважды пытался стать епископом, но не был избран и скончался в 1210 году.

Для большинства людей, интересующихся историей, Вальтер прославился благодаря своему произведению «Забавы придворных» (или в другом переводе – «о придворных безделицах»). В своем произведении автор описывает, по факту, придворную жизнь, все её грехи и изъяны. Именно в «забавах» Вальтер сравнил королевский двор с преисподней. И хотя Вальтер конкретно не говорит, что описываемый им двор – двор Генриха II, тем не менее, понятно, что описываемые образы автор брал не из головы, а на личном увиденном примере.

Конечно, сделал он это, в лучшем стиле средневековых произведений –путем метафорических параллелей с персонажами древнегреческой мифологии: Сизифа, Иксиона, Тития и других.

Именно со сравнения королевского двора с преисподней начинается произведение Вальтера:

Преисподнюю называют карательным местом. Что если я, набравшись дерзости, безбоязненно скажу, что двор — не преисподняя, но место кары? Сомневаюсь, однако, верно ли мое определение; двор, очевидно, место, но из этого не следует, что он — преисподняя. С другой стороны, несомненно, что все, что содержит в себе некую вещь или вещи, есть место. Итак, допустим, это место; посмотрим, карательное ли. Какое там, в преисподней, есть мучение, которого не встретишь здесь умноженным?

Не говорю, однако, что двор — это преисподняя, ибо это ни из чего не следует, но он почти так же с нею схож, как с конской подковой — кобылья
С Сизифом (в древнегреческой мифологии после смерти он был приговорён богами катить на гору в Тартаре тяжёлый камень, который, едва достигнув вершины, раз за разом скатывался вниз - прим. автора) он сравнивает алчных чиновников, которым всегда мало заработанных денег.

Сизиф и камень. Средневековый манускрипт.

Сизиф там со дна долины на вершину высокой горы втаскивает камень и вновь его, вспять скатившийся, тянет из долины, чтобы опять скатился. И здесь много таких, кто, восходя на гору богатств, считает, что ничего еще не достигнуто, и силится возвести свой дух, скатывающийся в долину алчности, на гору выше прежней, но остановиться там не может, ибо при созерцании вожделенного дешевеет добытое. Такое сердце уместно сравнить с камнем Сизифовым, ибо написано: «Отниму сердце каменное и дам плотяное». Дай, Господи, придворным сердце плотяное, чтоб на какой-нибудь горе могли они угомониться!
Затем идёт сравнение с Иксионом, которого Зевс наказал за вожделение к богине Гере. В аду его можно было найти посаженным на огненное колесо, которое постоянно вращалось. Уолтер сравнивает это с пребыванием на Колесе Фортуны, где, казалось, должны были оказаться его собратья-придворные:

Вечно сам с собою несходен, вверх-вниз, туда-сюда, Иксион там вращается в колесе. И здесь нет недостатка в Иксионах, кружимых коловращением Фортуны. Восходят к славе, рушатся в убожество, отверженные, все еще надеются, и дня нет без этого круговорота; и хотя в колесе страхи зрятся отовсюду, ничто не выпадает в нем без надежды; все свирепо страшит, все воюет против совести, и все же соблазн его неодолим.
На мой взгляд Вальтер таким сравнением пытался показать систему, где попытки «подлизаться» к королю могли возвести того или иного чиновника вверх по карьерной лестнице, а затем, в случае проступка, могла сразу же оборвать все достижения чиновника, который в дальнейшем пытается вернуть расположение монарха к себе.

Вальтер также обличает и другие негативные стороны королевского окружения: доносчиков, несправедливых судей и других представителей власти.

В конце я не буду делать каких-либо выводов, однако вышеописанная картина хорошо ложится не только на средневековый королевский двор, но и на современные реалии. Казалось бы, на улице XXI век, а "грехи" при условном дворе остались всё те же...