Туринская плащаница – явление, к которому человечество давно привыкло и относится с усмешкой

Туринская плащаница – явление, к которому человечество давно привыкло и относится с усмешкой. Христиане считают ее свидетельством Воскресения – кто же им запретит? Всем ведь известно, что это средневековая подделка, – разве не так? Или все же не так?

Началась эта история в середине XIV века в окрестностях города Труа, что в северо-восточной Франции. Известный рыцарь, военачальник и поэт Жоффруа де Шарни построил у себя в селении Лире церковь, а в ней поместил реликвию – кусок полотна с пятнами, которые складывались в подобие человеческого тела со следами крови.

Как епископ с рыцарем поссорился

Жоффруа утверждал, что это подлинная погребальная пелена Иисуса Христа. Время было богатым на разнообразные реликвии, святыню народу не показывали, так что особого шума не вышло.

В 1356 году Жоффруа погиб в битве при Пуатье. Вдова его, оставшись с сыном практически без средств, начала публично демонстрировать плащаницу. Лире быстро стало популярным местом, в селение стекались толпы паломников, доходы возрастали. И вдруг в 1370 году епископ Труа Анри Пуатье запретил выставлять реликвию. В чем причина? Версии высказываются самые разные. Наиболее популярная – епископ обнаружил подделку (интересно, как именно?). Наименее популярна, но наиболее вероятна циничная версия: вдова не делилась с епископом доходами или он счел, что делится она недостаточно. Еще вариант: епископ захотел прибрать святыню себе. Почему нет? Как высокопоставленное церковное лицо, он более достоин обладать ею, чем какая-то вдова рыцаря!

Началась длительная тяжба. Сын Жоффруа делал карьеру, в ходе которой дорос до должности бальи (королевский чиновник, судебно-административный глава округа), обзавелся связями и, наконец, добился разрешения показывать плащаницу. Оцените уровень связей: раз-решения дали король Карл VI, папский легат кардинал Пьер де Тюри и сам антипапа Климент VII. У местного епископа Жоффруа – сын даже благословения не испросил.

В ответ в 1389 году новый епископ Пьер д’Арси написал меморандум, в котором попросту объявил плащаницу подделкой, «ловко расписанным» куском ткани. Он утверждал, что его предшественник нашел живописца, изготовившего ее, и даже пытался отобрать лжереликвию у ее владельцев, но те не отдали (значит, все-таки отобрать хотел!).

Склока вышла знатнейшая, с привлечением короля и папы. Наконец Климент VII принял решение: объявил реликвию копией, но разрешил демонстрировать ее как святыню (тем не менее за одно посещение церкви в Лире паломникам даровалось отпущение грехов). И пригрозил епископу отлучением за продолжение склоки.

После смерти Жоффруа – сына началась борьба за обладание реликвией. В результате та оказалась у дочери Жоффруа, Маргариты, которая, в свою очередь, на склоне лет передала ее герцогу Савойскому. В конце концов, уже в 1578 году реликвия была переведена в Турин, столицу герцогов Савойских, где и находится по сей день. Вопрос о ее подлинности благоразумно не поднимался – как сказал еще папа Климент VII в том давнем споре, «копия или плащаница с изображением Господа нашего Иисуса Христа». На том и порешили: скорее копия, а может статься, что и подлинник…

Да здравствует прогресс!

Прошли века, началась научно-техническая революция. В 1898 году технический прогресс добрался и до плащаницы: ее решено было сфотографировать. 28 мая 1898 года фотограф-любитель Секондо Пиа сделал четыре снимка, вернулся к себе в студию и около полуночи принялся проявлять фотопластинки. На негативе вместо смутных пятен, только напоминающих человеческое лицо, перед потрясенным фотографом предстал фотопортрет мужчины с закрытыми глазами.

Туринская плащаница сама оказалась негативом!

Мимо столь шокирующего факта ученые уже не могли пройти. Начались исследования реликвии, которые продолжаются и по сей день. Существует даже наука синдология и проектный центр исследования Туринской плащаницы (STURP).

Оказалось, что епископ

Труа безбожно врал. Поскольку чего не нашли на полотне, так это следов краски. А что нашли?

Сначала о простом. Профессор Жильбер Раэс из Гентского университета установил, что плащаница представляет собой льняное полотно, тканное зигзагом – так называемый «дамаск», который был популярен в античные времена и довольно дорого стоил. При изготовлении оно было промыто в растворе сапонарии, или мыльной травы (это, как выяснилось много позже, очень важный фактор). В Средневековье Дамаском пользовались, но мыльнянкой его не промывали. Специфические швы, имеющиеся на ткани, встретились ученым только один раз – на клочках одежды, найденных в иудейской крепости Масада (I век).

Анализом пыли на полотне занимался Макс Фрай, швейцарский ботаник и криминалист. Он обнаружил следы пыльцы растений, в том числе тех, что росли на Ближнем Востоке (некоторые из них встречаются только в пустыне Негев и в районе Мертвого моря), а также в Турции. Кристаллограф Джозеф Колбек занимался следами известковой пыли и выяснил, что подобный по составу известняк встречается в окрестностях Иерусалима.

Два видных американских химика, Джон Хеллер и Алан Адлер, провели анализ «пятен крови» на плащанице и установили, что они являются… пятнами крови и кровяной сыворотки, причем принадлежат человеку, испытавшему тяжелый травматический шок (что видно из состава крови).

Число медиков, анализировавших изображение, просто не поддается подсчету (как минимум, несколько десятков). Медикам проще – они могут оперировать фотографиями. Их коллективный вывод полностью подтверждает евангельский рассказ, дополненный изысканиями историков. Найдены следы от бичевания древнеримским флагрумом. Гвозди при распятии вбивали не в ладони (как на большинстве картин), а в запястья. След от удара копья римского солдата находится под мышкой, а не на груди. Сохранились даже крошечные брызги крови на месте уколов от тернового венца. Более того, анализ потеков крови подтвердил уж совершенно малоизвестный факт: римский крест состоял из вкопанного в землю столба с креплениями для съемного поперечного бруса, так что орудие казни не надо было каждый раз вкапывать заново.

Дальнейший анализ подтвердил, что после снятия с креста тело обмыли по иудейским правилам (надо было удалить всю присохшую кровь, но не допустить, чтобы кровь, вытекающая из ран, попала на землю). Не нашли никаких следов благовоний, и неудивительно: приближалась суббота, Шаббат, надо было спешить. Благовония на тело собирались нанести уже после субботы.

Нашло свое объяснение и странное положение рук человека с плащаницы. Они сильно вытянуты и прикрывают гениталии – целомудренно, но неестественно. Попробуйте сами сложить руки лежа на спине – сразу поймете. Но если с креста снимали уже окоченевшее тело, а потом насильно сводили руки, именно такое положение они и должны были принять.

С монетами, лежащими на глазах, вышла и вовсе фантастическая история. В 1979 году при анализе их отпечатков профессор теологии из Чикаго Фрэнсис Филас предположил, что это римская лепта, на котором титул императора Тиберия написан с ошибкой (KAICAROC вместо CAICAROC). Над ним посмеялись – но впоследствии археологи нашли несколько таких монет с ошибкой.

Могли ли все эти подробности быть известны в Средневековье – вопрос смешной.

Так что можно верить в подлинность плащаницы, можно не верить – но наукой она доказана, что бы там ни утверждал Пьер д’Арси.

Ненадежный анализ

Единственные данные, которые выбиваются из общего ряда, – результаты радиоуглеродного анализа, проведенного в 1988 году. Метод, надо сказать, ненадежный, геологи и археологи используют его как дополнительный и в случае малейших несовпадений отбрасывают.

Любой человек, учившийся в советской десятилетке, может помнить из уроков физики, что метод радиоуглеродного анализа применим только в том случае, если объект исследования за всю свою историю не подвергался воздействию жесткого излучения. И как можно применять этот метод к ткани, на которую до сих пор невыясненным способом нанесено негативное (негатив на ткани!) изображение?

Тем не менее его применили. В исследовании были задействованы три лаборатории, установившие, что лен, из которого изготовлена плащаница, собран между 1260 и 1390 годами. После чего общественность (в отличие от ученых) выдохнула и сочла подделку доказанной при молчаливом одобрении католической церкви.

Но не все так просто, как кажется. Сам отбор образцов настолько странен, что изначально подрывает доверие к результатам. Двое ученых отрезали от плащаницы небольшой кусочек ткани и разделили его на три части, по числу лабораторий. А затем… передали образцы католическому кардиналу и представителю Британского музея, которые унесли их в уединенную комнату, завернули в фольгу, запаковали и лишь потом передали обратно ученым. С научной точки зрения такой эксперимент не может считаться корректным. С образцами в той комнате могли проделать все, что угодно – подменить, облучить… Никто ничего не видел!

Да, но может ли католическая церковь быть заинтересована в том, чтобы плащаницу объявили подделкой? Конечно, может.

Где обреталась реликвия на протяжении более чем тысячи лет, пока не появилась в Труа? Анализ пыльцы отвечает на этот вопрос: сперва в Палестине, потом в Византии (турецкие растения!). Нашлись и исторические свидетельства, что погребальный саван Иисуса Христа выставлялся для поклонения в Константинополе.

Как она попала во Францию? Ответ тоже прост: в результате Четвертого крестового похода. В 1204 году крестоносцы, вместо того чтобы громить «неверных», захватили и разграбили Константинополь. То есть, по сути, плащаница – даже не военная, а пиратская добыча.

Пока реликвия считается поддельной, большого интереса это обстоятельство не вызывает. Но если будет доказано, что она подлинная… Тогда право владения окажется очень и очень спорным. И в первую очередь оспаривать его будет православная церковь – Константинопольский патриархат, а возможно, подключится и Московская патриархия. Наше время – время формальных исков. И даже если реликвия останется во владении католиков, скандал получится грандиозный. Нужен ли он Ватикану? А как вы думаете – заинтересован ли папа в том, чтобы полоскать грязное белье почти тысячелетней давности?

Вероятно ли невероятное?

Но и это еще не самое удивительное. Самое удивительное то, что современная наука, при всей своей мощи, до сих пор не смогла установить, как изображение было нанесено на полотно. Точнее, химия-то процесса установлена, а вот физика по-прежнему абсолютно непонятна.

Исследователи STURP, используя разработанный НАСА анализатор изображений, выяснили, что интенсивность изображения на плащанице обратно пропорциональна расстоянию между плащаницей и телом (причем меняется не интенсивность цвета, а количество окрашенных волокон ткани). Но как оно было нанесено?

С самого начала исследователи плащаницы предположили, что имела место так называемая эвапорография (дословно «изображение паром») – взаимодействие неких испарений с тканью. Сперва предполагали, что это были благовония, – но химический анализ не нашел никаких следов благовонных масел. Наконец, уже в начале XXI века, в химии процесса разобрались – да, эвапорография: аминокислоты, выделяемые мертвым телом, вступали в реакцию с той самой травой-мыльнянкой, с помощью которой обрабатывали ткань. Были проведены эксперименты, в результате которых ткань окрашивалась в нужный цвет и давала нужные результаты химического анализа. Более того, подобные пелены были найдены в древнеегипетских пирамидах – там тоже мертвые тела окрашивали античную ткань.

Значит, загадка разрешена? Да ничего подобного! Ни в одном древнем захоронении не было найдено изображения тела на ткани, не удалось получить его и в лаборатории. Нет, все было бы прекрасно, если бы ткань окрашивалась там, где она соприкасалась с телом. Но это не так: она окрашивалась и на расстоянии. Стало быть, речь идет об испарениях мертвого тела, которые содержат аминокислоты. А испарения – это газ. А газ имеет свойство равномерно распределяться по объему. Окрасить-то он может, но равномерно, что и было доказано. То есть, как уже говорилось, химия процесса понятна, физика – нет.

Чисто умозрительно изображение могло бы получиться, если бы тело одномоментно, с силой исторгло из себя все продукты разложения. Может ли такое быть?

Христиане на этот вопрос отвечают утвердительно. Может, если имело место Воскресение. Наука не отвечает никак. Ждем?