Лизонька

Ловко работая тоненьким ножом, маленькие детские ручки, затыкивали какую-то темную тряпочку в щель между рамой окна и стеной. Лиза трудилась почти весь день. Тятька дал ей наказ утеплить окошки к долгой и холодной зиме. День уже клонился к вечеру, когда в последнюю щелку была утрамбована очередная полоска материи.

Лизонька вдохнула не то тяжело, не то с облегчением, и осталась сидеть на подоконнике, подобрав ножки и натянув на них юбку. В хате было зябко. «Погожу немного топить, - подумала Лиза, потерев руки. - Тятька, наверное, сегодня уж не придет. Поздно ужо. Он с Петькой не пойдет потемну. Нюрка тоже наверняка в Листвянке заночует. А я потерплю малость, а как невмоготу станет- затоплю печку.»

Сегодня весь день на улице шел мелкий холодный дождь. На недолгой Лизонькиной памяти это был первый такой противный ноябрь.Серый день занялся с самого утра. Дождь был такой мелкий, что и каплю-то было не углядеть, не дождь, а просто водяная пыль. Все было мокрым - крыши, заборы, лавочки, люди, идущие в сапогах по дороге. Дороги превратились в трясины и проехать по ним на бричке было невозможно.

Через дорогу у дома соседки Толстухи стояла корова. С нее капала вода и корова пару раз позвала хозяйку, чтобы та впустила ее под крышу сарая, спрятала от промозглой погоды. Толстуха же не спешила помочь бедной животине. Лиза не любила соседку, считала ее ленивой и злобной. У них больше по хозяйству ее муж управлялся. Но Дяди Андрея сейчас не было дома, он вместе с тятькой ушел крышу поправлять на скотобазе в соседнем селе, и рано или поздно Толстухе придется выйти на улицу, впустить корову, накормить и подоить ее.

Лизонька перевела взгляд на карточку, висевшую на стене. «Эх, мамочка - мамуленька, - девочка смахнула набежавшие слезы. - Ладнось, некогда горевать, надо на двор идти. Наша - то Зорька тоже меня уж заждалась».

*****

Лиза накинула ватник, завязала пуховый толстый платок, надела шерстяные носки и всунула ноги в калоши. Она вышла на крыльцо и остановилась: «Гляди-ка, стало подмораживать». В воздухе все еще висела холодная морось, но как только капли падали вниз, они превращались в льдинки. Наледью были порыты перила крыльца, ступеньки, тропинка, ведущая на двор, ветки яблони – все, все вокруг.

Аккуратно ступая по скользкой дорожке, которая петляла между яблонь и бывших грядок, Лиза, пошла на двор.

Зорька стояла возле двери в сарай и пережевывала жвачку. С ее рогов свисали маленькие сосульки. Она повернула голову на звук хлопнувшей калитки, ведущей во двор, и словно обрадовавшись девочке, пошла ей на встречу.

- Чу! Куда прешь! – сердито прикрикнула Лиза и шлепнула ее ладошкой по боку. - Иди, иди в сарай, сейчас открою. Ести небось хошь? Не наела ты сегодня боков крутых.

Лиза тихонько, чтобы не поскользнуться, пошла к сараю, открыла дверь и пропустила Зорьку внутрь. Потом, она взяла железный крюк и направилась к омету сена. Размахнувшись, что есть силы, Лизонька воткнула крюк поглубже в сено и стала его вытягивать на себя. Крюк, зацепив сено, выходил очень тяжело. Потом, она опять воткнула крюк, и вновь с большим усилием вытащила его. Надергав так немного сена, девчонка стала искать глазами вилы. Вилы стояли у забора. Она подошла к ним, взяла в руку и подумала: «Велики сильно, а под ногами лед. Как я грохнусь с ними – костей не соберут потом. Придется так- руками». Она взяла сено в охапку и пошла в сарай. Зорька, почуяв запах сена потянулась к нему мордой.

- Погодь, погодь. Сейчас дам, - сердито прикрикнула Лизонька, - не помрешь чай. Гадина, ты такая! Вот мамка моя через тебя померла. Чтобы и ты подохла! – и она опять стукнула корову ладошкой по морде.

Прислонившись к стенке сарая, Лиза смотрела как корова копалась мордой в сене, нюхала, довольно похрапывала, а потом стала жевать его:

- Хотя нет, не подыхай, живи. А то как мы без тебя-то, дура ты такая, - и Лиза всплакнула.

*****

Она вспомнила, как весной Зорька, будь она не ладна, поперлась через реку и провалилась под лед. Они с матерью побежали к реке и увидели, как корова бултыхалась в реке недалеко от берега. Под ее тяжестью лед обламывался, и корова по самую голову погружалась в воду. Там было не особо глубоко, глупая скотина не догадывалась просто идти к берегу. Она бешено вращала выпученными глазами и жалобно мычала. Ей было холодно и страшно.

Лиза побежала за отцом, а мама осталась на берегу. Оставшись одна, мамка скинула с себя ватник и пошла на лед. Лед был уже тонким и под человеком проломился, мама бултыхнулась в ледяную воду. Скоро она дошла до Зорьки, накинула ей на рога веревку и повела за собой к берегу. Когда Лиза вернулась к реке, мама вся мокрая уже стояла на берегу, обтирая бока коровы свои платком.

На следующий день заболела и Зорька, и мамка. Зорька поправилась, а вот мама нет и через пару недель померла. С тех самых пор Лиза ненавидела корову. Ненавидела не только потому что Зорька стала как бы причиной детского несчастья, а еще и потому, что мама предпочла дочери ее - корову.

Утерев слезы, Лизонька подхватила крюк и опять пошла к омету. Она сделала так пять или шесть ходок за сеном, и только после этого повернула к дому: «Однако подморозило еще пуще. Вон, на небе и звезды стали проглядывать. Какой чудной ноябрь у нас: утром дождь, а в ночь мороз».

В доме Лиза затопила печку и поставила греть ведро воды. Когда вода согрелась, она достала банку с варенным хмелем и стала замешивать опару на хлеб: «Завтра вернется тятька с Петром, и Нюрка вернется, вот будет для них радость – я им хлебушка немного напеку.», - улыбалась Лиза, представляя, как они удивятся и обрадуются.

*****

Закончив работу, Лиза посмотрела на часы. Было уже поздно, почти одиннадцать ночи, и она пошла закрыть на засов дверь. Выйдя в сенцы, уже взявшись за засов, вдруг услышала, как кошка мяукнула на крыльце. Лиза, с трудом открыла намокшую днем дверь: «Ишь как-мороз-то прихватил, еле как открыла». Она впустила кошку и тут в душу закралась тревога, словно забыто что-то важное.Вернувшись в хату, Лиза налила себе чая и сделала несколько глотков. Взгляд ее остановился на шерстяных носках, греющихся на трубе.

-Ягнята! Ой, как же я про них забыла! – воскликнула Лизонька.

Она, тут же сунула ноги в калоши, набросила на голову платок, накинула ватничек и побежала во двор с керосиновой лампой в руке: «Сейчас, сейчас, я быстренько вас накормлю, мои малышки», - думала она на бегу.

Лиза добежала до открытой карды, и увидела трех маленьких ягнят. Днем дождь сильно промочил их еще короткую и негустую шерстку, а потом ударил мороз. Ягнята сбились в кучку, чтобы согреться, да так и примерзли друг ко другу. Они сильно ослабли, их ножки тряслись мелкой дрожью, а мордочки и спинки были покрыты корочкой льда.

- Как так! – крикнула Лиза. – Мои дорогие, мои маленькие, мои любимые, я вас сейчас спасу.

Она попыталась оттащить одного ягненка от другого, но я ей это не удалось. Ягнята крепко смерзлись друг с другом.

- Вода. У меня же есть теплая вода на печке, – и Лиза рванула к дому. Вбежав в хату, она взяла тяжелое ведро. Платок сполз с ее головы и русые волосы рассыпались по ватнику. Не обращая внимания на холод, Лизонька тащила по дорожке тяжелое ведро, наклоняясь всем телом в обратную сторону, чтобы удержать равновесие. Она шла маленькими шагами. Вода в ведре с каждым шагом выплескивалась ей в калоши и вскоре ноги уже захлюпали в воде. Лиза не замечала этой неприятности, спешила, чтобы вода в ведре не успела остыть.

Дойдя до карды, спохватилась:

- Дура я эдакая, корчик не захватила! Ну что за голова у меня? – и Лизонька побежала в хату за корчиком.

Тропинка вся покрылась наледью, ноги в калошах скользили так, что она не столько бежала, сколько медленно шла. Тогда Лиза скинула калоши с ног и побежала в одних носках, боясь, что вода в ведре застынет и придется опять греть ее на печке. Ягнята покорно ждали и вскоре стукнула калитка во двор, и Лиза подбежала к ведру:

- Уж, стылая совсем – проговорила она, потрогав воду, - не выйдет ничего.

Но она все же зачерпнула корчиком воды из ведра и стала лить ее на то место, где один ягненок «прилип» к боку другого. Ягнята стояли смирно, послушно, словно понимая, что их спасают. Они фыркали носиками и с такой тоской смотрели на Лизоньку, что та залилась слезами:

- Милые мои, касатики, мои, сейчас – сейчас, потерпите еще малость, – она старательно лила струйку воды.

Вдруг один ягненок дернулся и оторвался от остальных. Он заблеял, подошел к Лизе, и дрожа всем тельцем прижался к ее ноге. Лиза присела на корточки, обняла его за шею и стала целовать в носик и в лобик, приговаривая:

- Потерпи еще чуток, сейчас и братцев твоих вызволим. – и она вновь принялась за работу.

Вскоре удалось растопить ледок между другими ягнятами и Лизонька, подхватив на руки самого маленького их них, пошла к хате:

- Ме- ка, ме- ка идем со мной, идем! – звала она остальных ягнят и те потрусили за девочкой по тропинке.

В хате Лизонька подбросила поленьев в печку и накидала тряпок на пол. Она села на этот ворох и притянула к себе ягнят. Ослабевшие и замерзшие ягнята облепили свою спасительницу. В тепле их разморило и вскоре они уснули. В маленькие квадратики кухонного оконца светила луна, освещая Лизоньку, которая крепко спала, положив голову на одного из ягнят. Вскоре дрова все прогорели, но намерзшаяся и уставшая девочка спала крепким сном.

***

- Проснулась, голуба ты моя! – Лизонька открыла глаза и увидела подле себя отца.

Она уже лежала не на полу у печки, а на постели, укрытой самошивным одеяльцем, а в окно глядел морозный день.

- Где они? Где ме-ки? Где ягнята? – подорвалась Лиза с постели.

- Лежи, лежи, – успокоил ее отец, укладывая обратно, - здесь они, в хате. Вон у печки сенце пожевывают.

Лиза вздохнула и легла, натянув одеяло до подбородка. Ее лихорадило, болела голова, слезились глаза и замокрил нос.

- Ну что ж ты, девонька моя, в мокрых носках по двору бегала? Да леший с ними, с этими ягнятами! Коли с тобой что случиться – я не переживу! – и отец поцеловал Лизоньку в лобик.

- Тятька, как же я могла иначе? Никак! – проговорила шепотом Лиза.

Она отвернулась от отца на бок и сказала:

- Тять, я простила мамку нашу теперь, и стыдно мне, что я дулась на нее. – всхлипнула Лиза.

- Да разве ж ты была на нее в обидках? За что же? – спросил отец.

- Она ж тогда бросила меня, ради Зорьки свою жизнь разменяла!

Тятька помолчал, не зная, что и ответить на такое, потом сказал:

- Ну а сейчас, значит, отпустила тебя обида?

Лизонька повернулась к отцу:

- Тять, а по-другому тут никак нельзя! Они же живые! Они ж смотрят на тебя так, молят о помощи. Невозможно стоять и смотреть, как душа живая погибает! – и Лиза бросилась к отцу в объятия, скрывая слезы.

- Голуба ты моя сердобольная, – ласково говорил тятька, - Вся в мать пошла душенькой своей.

- Тять, я теперь тоже помру?

- Да ты что такое говоришь? – отец отстранил дочь от себя и заглянул ей в глаза. -Тебе только восьмой годок, как пошел. Ты и пожила-то мало, а мамка тебе приказала долго-долго жить. Мамкин приказ нарушать нельзя, ты ж знаешь, как она от того расстроится.

Отец положил Лизу на подушку, прикрыл одеялом и пошел готовить ей отвар лечебный на меду и травах.

Лизонька крепко приболела, аж до самого нового года кашель не могли побороть. Все же она поправилась и радостно, как и все люди, встречала Новый год.


Автор: Кубик