"Ребенку важно попробовать врать, без этого нет развития"

Что делать, если ребенок врет?

Начать надо с того, что врут не только дети, – врут все. Это общечеловеческая особенность. Если кто-то себе или другому говорит, что он не врет, это он скорее всего врет. Ложь – важная социальная технология, необходимая каждому человеку. Это своеобразная социальная смазка, которая нужна, чтобы избежать конфликтов в общении с другими и с самим собой. Когда вранья слишком много, оно мешает разрешать конфликты. Вместо того чтобы обсуждать и решать проблемы, мы врем.

Но бывает, ложь помогает избегать избыточных конфликтов. Потому что, если бы мы конфликтовали каждый раз, когда у нас возникает какое-то противоречие, мы наверное только и делали бы, что выясняли отношения.

Теперь про детей. Ложь – технология сложная: она требует анализа ситуации, оценки рисков, оценки значимости отношений, готовности пойти на обострение, например, если это того стоит. Мы не можем ожидать, что такая сложная вещь сваливается на человека, как дар на голову, или подгружается, как программа. Так не бывает. Мы осваиваем ее годами, сначала проходя примитивные уровни, совершая ошибки, попадая впросак.

Если мы хотим, чтобы взрослый человек умел пользоваться ложью толково, то есть оценивал, когда нужно и когда не нужно, в какой степени и что большее зло – соврать или не соврать, – мы понимаем, что этому нужно учиться. И начинать учиться надо в детстве и с очень простых случаев, например: «Ты помыл руки?» – «Да, помыл», – хотя на самом деле он не мыл. Ребенок обнаруживает для себя потрясающую вещь, требующую определенного развития мышления, – что можно сказать то, чего на самом деле не существует.

ТРЕНИРОВКА МАГИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ

Первая ложь случается где-то в районе трех-четырех-пяти лет. Это одно из ранних открытий, что язык позволяет не только описывать то, что есть в реальности, но и для того, чтобы скрывать. И многие дети приходят от этого в полный восторг. Это как игрушка, которую они начинают направо-налево использовать. И тут главное, чтобы родители не начали вставать в позу и упрекать ребенка в нарушении десятой заповеди.

Первая ложь – это не вранье в чистом виде. Ребенок просто говорит то, что ему хочется, чтобы было.

Например, он что-то разбил или сломал, и когда спрашивают: «Кто это?» – он говорит «Не я!» Он на самом деле хочет, чтобы это был не он. Он хочет быть невиновным. Включается детское магическое мышление: если он словами опишет ситуацию, как он хочет ее видеть, она такой и станет.

Теперь давайте сформулируем как задачу: что ребенок должен понять на этом этапе? А на этом этапе он должен понять, что от того, что ты говоришь «халва», слаще не станет. Да, язык может описывать то, чего нет в действительности, но это не способно менять действительность само по себе.

Надо обратить внимание, что именно в этом возрасте, в районе 4–6 лет, дети получают огромную порцию одобряемых примеров магического мышления. Те же самые родители, которые ругают ребенка за то, что он соврал, могут с удовольствием читать ему сказки, где все, что пожелали словами, изменило действительность к лучшему. Они рассказывают про Деда Мороза и Зубную Фею. Говорят «у кошки болит, у собаки болит, а у тебя не болит», и коленка должна пере- стать болеть.

Это же тоже про магическое воздействие слов. Но одновременно мы хотим, чтобы в каких-то других случаях ребенок эту магию не использовал. Получается двойной стандарт.

Как же реагировать родителю на вранье о немытых руках? Если мы видим, что руки не помыты, мы говорим: «Нет, я вижу, что руки ты не помыл, иди, помой». То есть мы не фиксируемся на этом: «Как ты мог соврать матери?! Как тебе не стыдно?!» Мы просто даем ему понять: слова – это слова, а реальность – это реальность. Наша задача – мягко показать ребенку, что так прямо магическое мышление не работает. От того, что ты сказал, так не будет.