Маруся лежала на старом грязном матрасе в заброшенной даче и ежилась от холода

Маруся лежала на старом грязном матрасе в полу-заброшенной даче и ежилась от холода. Хотя стоял еще август, но по ночам уже было прохладно, а в ее тонкой рубашке и шортах этот холодок пробирал почти до костей. Кроме того, девочка нормально не ела уже пару дней, и голод добавлял неприятных ощущений. В животе противно урчало, ноги и руки замерзали, а в сердце прочно укрепился противный липкий страх, который не давал свободно вздохнуть.

Прошлую ночь Маруся провела на вокзале, сначала ей удалось присесть рядом с пожилой женщиной и притвориться, что они вместе, но потом женщина уехала, а на одинокую девочку- подростка начали обращать внимание полицейские. Да и вид у нее был не слишком презентабельный: не свежая рубашка, короткие шорты, всклокоченные волосы, вид жалкий и потерянный. Поэтому девочке пришлось срочно ретироваться, чтобы ее не отвели в участок и не стали выяснять, кто она, куда едет и почему находится одна в столь поздний час на вокзале.

Дело в том, что Маруся сбежала из приёмной семьи, в которой прожила несколько последних месяцев, и приняла твердое решение никогда туда не возвращаться. Все свое детство девочка провела в детском доме, нельзя сказать, что это было счастливое время. Но когда ей исполнилось двенадцать лет, в их детский дом пришла семейная пара и их выбор пал на Марусю. Потом она узнала, что у Семеновых умерла от лейкоза их единственная дочь. Маруся каким-то образом напомнила несчастным родителям их потерянную девочку, и они даже решили, что эта никому не нужная девочка сможет заменить их кровиночку.

Марусю привезли в большую квартиру и поселили в комнате Анжелы. Эта комната была похожа на домик Барби, вся в розовом и золотистом цветах. Повсюду мягкие игрушки, подушки-думочки, белоснежный туалетный столик, огромный шкаф набит красивыми платьями, а в шкатулочках и ящичках украшения и даже детская косметика «Почти как у мамы».

От подобной красоты у Маруси захватило дыхание, но потом ей все это надоело. Ей всегда больше нравилось ходить в джинсах и шортах, заниматься активными видами спорта, носить короткую стрижку, а порой даже драться с мальчишками, которые ее уважали за смелый и мятежный нрав, а также за бесстрашие в драке. Девчонок- капризниц и воображалок Маруся не терпела и всегда их жестоко карала за нытье и за желание наябедничать воспитательницам о ее проделках.

Теперь же ее новые родители хотели видеть у себя в квартире новую Марусю, в красивом платье, с тщательно уложенными локонами, играющую на пианино и танцующую бальные танцы, которые их Анжела когда-то, еще будучи здоровой, обожала.
Они постоянно одергивали девочку, старались привить ей хорошие манеры, заставляли читать книги, которые любила покойная Анжела, показывали ее фотографии и рассыпались в комплиментах. Они вовсю пытались сделать из Маруси клон своей так рано ушедшей дочери, но это, к сожалению, плохо получалось. 

Порой мама Агата, как Маруся стала называть свою приемную мать, оговаривалась и называла девочку Ангелом, потом, конечно, всегда исправлялась, даже просила прощения. Но Маруся чувствовала, что ее мама ищет в ней черты своей дочери, что она любит не ее, как человека и личность, а как память о девочке, которой уже нет на этой земле.
Папа Игорь, или Игорь Викторович, порой смотрел на девочку настороженно, словно точно не знал, чего от нее можно ожидать. ОН говорил с ней мягким, каким-то расслабленным голосом, но порой Марусе казалось, что он вздыхает с облегчением, когда она уходит в свою комнату и закрывает за собой дверь.

А несколько дней назад Маруся стала невольным свидетелем неприятного разговора между ее приемными родителями.
-Это не Анжела, Игорь, это совсем не наша девочка,- плакала Агата,- я думала, что Маруся сможет заменить нашу дочь, но это совсем другая девочка, это совершенно чужой ребенок.
-Вот видишь, к чему привело твое желание взять девочку из детского дома, ты хотела найти замену Анжеле, но я тебя убеждал, что это невозможно. Ты меня не слушала… Теперь вот плачешь… Что же теперь делать? Мы уже приняли на себя обязательства перед этой девочкой…Она-то точно ни в чем не виновата.
-Я не могу, Игорь, не могу…- продолжала плакать Агата,- порой она меня так раздражает. Я вижу, что это посторонний ребенок, который только внешне немного напоминает моего Ангела, а на самом деле чужая девочка…
-Что же ты предлагаешь?
-Я не знаю…- растерянно протянула женщина.
-А я знаю,- строго сказал Игорь,- мы не можем отдать ее назад, мы, в конце концов, порядочные люди. Я привык держать свое слово. Мы уже как бы пообещали этой девочке воспитать ее как свою дочь. Значит, она будет жить с нами, и мы постараемся привыкнуть к ней и полюбить ее, ты не должна постоянно сравнивать ее с Анжелой. Увы, Анжелы больше нет. Мне так же больно, как и тебе, но я терплю. Теперь наша дочь Мария, она будет жить с нами, и мы воспитаем ее как свою дочь.
-Да, как скажешь…- покорно согласилась Агата,- но это так тяжело…

Маруся слышала все это, стоя в коридоре, куда она вышла из своей комнаты, чтобы попить воды. От этой беседы у нее кошки на душе заскребли. Значит, они хотели видеть в ней только клона их погибшей дочери. Но она – человек, и она не хочет, чтобы ее терпели из милости. Может быть, подобных мыслей в голове у этой девочки еще и не было и не могло быть, но она именно так все чувствовала. Маруся быстро переоделась в свои старые шорты и мужскую рубашку, обула на ноги старые кеды, сразу почувствовала себя лучше, словно бы вернулась в старое состояние, все новые вещи аккуратно сложила на кровать и написала короткую записку:
«Это все ваше. Мне ничего чужого не надо. Я не воровка. И я не Анжела, я – Маруся и я - человек».
После этого она неслышно вышла из квартиры и захлопнула входную дверь за собой. Куда идти девочка не знала, но решила положиться на судьбу.
И вот сейчас она лежала на старой даче на продавленном грязном диване и ежилась от холода и страха. Маруся не знала свою мать, но однажды нянечка обозвала ее дочерью алкоголички. И девочка подумала, что ее мать, наверняка, сильно пила, не имела денег, чтобы содержать дочь, пришли органы опеки, забрали ее и отдали в детдом. Подобных историй она слышала множество от других детей.
-А вот если бы я жила с мамой…- мечтательно подумала девочка…- интересно, как бы сложилась моя жизнь. Она бы меня любила, ведь я ее родная девочка…

И перед ее глазами постепенно нарисовалась картина: мама пьет, приходит домой с чужими мужиками и порой с пьяными подругами. Дома грязно, холодно, стоит отвратительный затхлый запах. Мать и ее друзья пьют и горланят песни, еды нет никакой, а когда голодная Маруся просит поесть, то мать ее ругает и бьет. Она посылает дочь попрошайничать, а иногда и прямым текстом говорит, что порой можно что-то украсть. Когда Маруся протестует и говорит, что красть нехорошо, могут поймать и отвести в полицию, то мать еще сильнее ругается и говорит, что ловят только дураков, а умные люди умудряются и жить хорошо, и деньги иметь и не попадаться.
И так проходит день за днем, никакого просвета. Пьянство и крики, ругань матери, приставания ее пьяных отвратительных друзей, потом приходы полиции и представителей опеки.
-Нет, не хочу я такой жизни.- и Маруся вспомнила красивую, чистую и уютную квартиру Семеновых, где всегда ее ждал вкусный обед или ужин, на постели – белоснежные простыни, игрушки, книги, огромный телевизор и ее собственный мобильный телефон, который она также оставила.
-А вот если бы меня нашел мой настоящий отец,- в полусне подумала девочка. Она, правда, не знала своего отца, как и мать, но он же где-то есть, не может быть такого, чтобы у девочки не было вообще никакого отца.

И опять перед глазами Маруси возникла пленительная картина. Вот ее настоящий отец подъезжает на шикарной машине к детскому дому и спрашивает: «А где моя дочь?» И она сразу выбегает к нему навстречу такая счастливая и веселая. А отец берет ее на руки и кружит, а потом они садятся в его машину и отправляются в путешествие. Он ее страшно любит и все-все ей покупает.
-Нет,- вскоре подумала разумная Маруся,- такого просто не может быть, а вот у некоторых ребят из нашего детдома отцы пришли, когда освободились из тюрьмы… Девочка вспомнила, какие это были страшные, неприветливые, неприятные люди с потухшими глазами и в ватниках. Иногда их выгоняли охранники, некоторые из них все-таки встречались со своими детьми, но ребята не слишком много рассказывали об этих встречах.
-А если бы и мой папа пришел из тюрьмы…- и опять девочка представила, как ее встречает хмурый человек в черном ватнике, берет ее за руку и уводит куда-то в неизвестность. А там заставляет ее воровать, он же сидел в тюрьме, значит, совершал преступления, а может быть, и еще что-то похуже… Девочка ежится уже не от холода, а от отвращения. И опять перед ее мысленным взором встает папа Игорь, высокий, стройный, спокойный, очень уравновешенный и какой-то надежный. Когда с ним идешь по улице, то ничего не страшно.
-И папа Игорь же сказал, что будет любить меня…- вспомнила Маруся,- может быть, я поторопилась уйти, может быть, просто они еще не привыкли ко мне, как к дочке.
Несчастный ребенок раз за разом проигрывал в своей голове различные жизненные ситуации, которые могли бы произойти с ней в дальнейшем.
-А если бы я осталась в детском доме? Может быть, нужно было там остаться и не пытаться попасть в настоящую семью. Вот мама Агата говорила, что девочка должна сама убирать свою комнату, стелить постель, мыть посуду. Конечно, у них есть посудомоечная машина, но все равно в квартире же нужно убирать, следить, чтобы все было чисто и красиво. Так мама Агата говорила, что именно женщина, а пока девочка, отвечает за то, что в доме все вкусно, красиво и уютно.

И опять перед мысленным Марусиным взором возникла картина детского дома. Большие спальни, кровати, покрытые одинаковыми серыми одеялами, скучная еда, неласковые голоса воспитательниц. Равнодушные, а порой злые взгляды обслуживающего персонала, тоска и скука, желание любви и семьи, страстное желание найти родственную душу, прижаться к теплой груди человека, который к тебе не равнодушен.

И опять по контрасту у Маруси возникли воспоминания семейного уюта в доме Семеновых. Мама Агата и папа Игорь, конечно, они любили свою родную дочь Анжелу, но и к ей хорошо относились. А как хорошо они проводили выходные дни: утром вместе с мамой готовили вкусный завтрак, Маруся уже научилась готовить оладьи, потом шли гулять в парк или в кинотеатр, а однажды ходили в цирк. Было очень весело идти с родителями и держать их за руки. И Маруся даже не думала в тот момент о том, что это не родные родители, она шла как все другие дети, не знавшие, что такое детский дом.

И в душе у девочки засияла надежда, которая так красит жизнь любого человека. Она повернула голову в сторону окна и увидела, что небо на востоке стало светлеть. Она встала, растерла онемевшие ноги и руки, потом умылась из бочки, которая стояла у крыльца, попыталась немного пригладить волосы руками, чтобы придать себе приличный вид, и уверенным шагом отправилась обратно в сторону дома своих приемных родителей.

Сильно повзрослевшая за эти пару суток Мария приняла твердое решение попросить прощение и объяснить причины своего побега. Это было первое взрослое решение в ее жизни. Она, такая еще небольшая девочка, поняла, что счастливая семья- это тяжелый и кропотливый труд, рассчитанный на долгие годы. А главное, чтобы все члены этой семьи должны быть настроены на удачный результат.