Последний разговор. Разговаривали двое

– Ты, Серёга, не жилец. Сам понимаешь. Скоро ночь, метель начинается. До утра здесь не продержаться.

Разговаривали двое. Один высокий, в чёрном полушубке, крепко стоял на лыжах, за плечом рюкзак и ружьё. Второй, полулёжа на снегу, смотрел на него снизу вверх. Рядом сломанная лыжа и неестественно подвёрнутая нога. Вокруг голая степь: ни деревца, ни кустика, только где-то далеко, почти у линии горизонта, тёмной полоской виднелся лес. Вечерело, усиливаясь, подвывал ветер, бросая колючие, пока ещё редкие снежинки.

– Сам понимаешь, - как бы оправдываясь, говорил высокий, - если бы в лесу, другое дело, там хоть костёр можно развести. А тут до леса полтора часа ходу. Мне тебя не дотащить.

– А ты пробовал? - устало спросил лежащий на снегу.

– А тут и пробовать нечего, - переходя на визг, быстро затараторил другой. - Останусь с тобой - оба погибнем, была бы охота устраивать тут братскую могилу. Мне за компанию на тот свет совсем не хочется. А так хоть я живой останусь.

– Всегда чувствовал, что ты, Генка, человек с гнильцой.

– Хватит тебе меня совестить! - ещё больше распаляясь и повышая голос, отвечал первый. - Это только в книжках всё ладно получается, а в жизни бывает всё наоборот. Человек человеку - волк. Вот как бывает. Я что ли виноват, что ты ногу подвернул. Я ведь не Александр Матросов - грудью на амбразуру бросаться. Я не герой, понимаешь? Я простой советский человек.
– В том то и дело, что не советский…

Немного помолчав, Генка вдруг резко выбросил вперед руку с лыжной палкой. Он ловко зацепил за ремень ружьё Сергея и быстро оттолкнул оружие в сторону. Заскользив по снегу, оно уткнулось в снежный холмик.

– Ты что творишь, гад? - возмутился лежащий, исподлобья глядя на него.
– А это так, для моего спокойствия. А то кто тебя знает, малахольного, пальнёшь ещё со злости мне в спину.

Потом махнул рукой - чего, мол, время с тобой терять - и, трусливо опустив глаза, оттолкнулся лыжными палками. Заскрипел снег под лыжами, и, быстро набирая скорость, Генка покатил в сторону далёкого леса. Полулёжа Сергей смотрел вслед удаляющейся фигуре, пока она не исчезла за снежными холмами.
"Человек человеку - волк..." - мысленно повторил он и тихо добавил:
– Вот так живёшь с человеком рядом, а до конца и не знаешь, что он из себя представляет.

А через некоторое время завыл ветер, снег усилился, застилая всё вокруг.

Вдруг издалека донёсся вой. Волчий вой. От которого кровь стынет в жилах.
"Ружьё!"- спохватился Сергей.
Надо дотянуться до него. Патронов хватает. А вот его любимый двуствольный «Зубр» лежит в паре метров, уткнувшись стволами в сугроб. Он попытался повернуться к нему, напрягаясь из последних сил. Но острая боль так резанула, что в голове всё потемнело, и, чуть не потеряв сознание, беспомощный человек прекратил дальнейшие попытки добраться до оружия.

Превозмогая себя, Сергей смотрел, как сквозь пелену снега к нему медленно приближается несколько тёмных пятен, которые с каждой секундой становились всё больше и отчетливей.
– Волки. - удивляясь своему спокойствию, прошептал он. - Вот и смерть моя…
Больно резанув, ком подкатил к горлу:
"Мама! Как же она без меня?!"

В двух шагах от него стояли волки. Их было четверо: могучих, сильных, безжалостных хищников. Впереди вожак с отстреленным левым ухом и пониже ростом, чем остальные, видимо, волчица.
– Где-то я тебя видел? - мелькнула мысль, прежде чем Сергей провалился в глухую, вязкую темноту.

Говорят, в последние секунды у человека перед глазами пролетает вся его жизнь. Вот и Сергей увидел себя мальчишкой, бегущим в летний солнечный день с друзьями к озеру. Рядом с ним, не спуская с него глаз, его пес по кличке Верный. Имя своё он получил не зря. Ни на минуту не оставлял своего хозяина без присмотра. Шумная ватага ребят, поднимая тучи брызг, ринулась в воду. Сергей заплыл дальше всех. И тут, под громкий смех и крики друзей, в воду бросился Верный. Друзья хохочут:
- Давай, вылезай! Нянька за тобой прибежала!

А Верный, доплыв до него, схватил зубами за кисть руки и потянул к берегу. Держал крепко, но не больно. Под улюлюканье ребят довольный собой Верный вытащил Сергея на берег и радостно запрыгал возле ног.
Верный - любимый пес Сергея, беспородный, но довольно высокий и сильный, с широкой грудью и крепкими лапами. Непропорционально крупная голова с умными глазами чем-то напоминала волка. Хозяина своего любил безмерно. Иногда эта любовь переходила все границы.

Однажды Сергей пошёл на рыбалку, и пёс увязался за ним. На берегу, найдя свободное место между рыбаками, он, как положено, размотал удочку и сделал заброс. Когда поплавок коснулся воды, Верный, решив, что хозяин с ним играет, со всего размаху бухнулся в воду, чтобы принести поплавок обратно. Распугав всю рыбу и услышав от рыбаков кучу трёхэтажных, довольный пёс принес Сергею пожёванный поплавок. С тех пор, подходя к пруду, тот говорил, глядя собаке в глаза:
– Домой! Иди домой.
Верному не надо было повторять два раза, он, печально опустив глаза, поворачивался и нехотя бежал к дому.

Потом в его памяти промелькнули события позапрошлого лета. Сергей с двумя охотниками преследовали волков. Двух удалось застрелить, а вот третья волчица, оставляя следы крови, ушла от них. Пытаясь спасти свой выводок, она хотела перепрятать волчат в другое место, но не успела и невольно навела охотников на своё логово.

И вот трое мужчин стояли, думая, что делать с тремя волчатами, которых они вытащили из-под корней упавшей берёзы. А те, сбившись в кучку, то пищали, то пытались смешно рычать.
- Да пристрелить их надо! И все дела! – сказал Генка. – А то вырастут, потом гоняйся за ними.
- Ну, что ты, – загородил их собой Сергей, – они же ещё малыши.
- Да ты что, Серёга, такой трусливый! Давай, я это сделаю, – настаивал Генка.
- Зато ты, как я погляжу, очень смелый, против щенят с ружьём не боишься. А ты встреться с одним из них через год, тогда и покажешь свою храбрость.
- Да не спорь ты с этим малахольным, - вступил в разговор третий. – Давай лучше за волчицей, видишь, кровь на траве. Хорошо её зацепили, далеко не уйдёт. А эти без неё и сами подохнут.
Когда охотники удалились, Сергей присел возле притихших волчат.
- Ну что мне с вами делать, пацаны?

Сбившись в кучу, они притихли, слушая звук, исходящий от странного существа, издающего опасные, совсем нелесные запахи. Вдруг у Сергея холодок пробежал по спине, и чувство опасности заставило его резко обернуться. Из-за ствола старой берёзы на него стальным взглядом смотрела волчица. Левое ухо у неё было отстреляно, и по голове стекала струйка крови, но, судя по запёкшимся пятнам на шерсти, уже не такая сильная, как в начале.
Сергей встал, машинально подняв ружьё. Волчица отступила назад, за ствол дерева.
- Да ты, мать, умная! – прошептал он, немного успокаиваясь. – Да и рана у тебя, как я погляжу, пустяковая... Ладно, ладно, забирай своё потомство да перепрячь понадёжнее.

Сергей опустил ружье. Потом, пятясь назад, стал медленно, без резких движений, отходить к окраине лесочка, не спуская взгляда с хищника. Волчица снова вышла из укрытия и сделала несколько шагов вперед. Потом остановилась и внимательно следила за удаляющимся человеком, словно стараясь его запомнить.

Было тихо. Метель закончилась, лишь редкие снежинки кружились кое-где. Сергей лежал, уткнувшись в чей-то тёплый шерстяной бок, и теребил руками грубые космы волос. Ещё не придя в себя полностью, улыбнувшись, подумал: "Верный! Ты со мной, Верный".

И тут сознание, как ножом, полоснула страшная мысль: "Я же умер! А Верного несколько лет назад застрелил пьяный охотник, приняв его за волка".

Но шерсть настойчиво продолжала щекотать лицо. Окончательно приходя в себя, Сергей открыл глаза, приподнял голову. И тут же застыл не веря своим глазам. Он лежал рядом с волком. Нет, не просто рядом, а в обнимку с ним. Он осторожно осмотрелся. Да не с одним волком. Вокруг него, вернее, прикрывая его, лежали припорошенные снегом хищники. Сергей боялся не то что пошевелиться, боялся дышать.
- Это что же, вы всю ночь меня грели? – пришла в голову бредовая мысль.
Но тут же подленький внутренний голосок прошипел:
- Как же! Тебя грели! Держи карман шире. - Они себе завтрак грели.

Услышав, что человек проснулся, звери стали по одному пониматься на ноги, стряхивая с себя снег. Последней поднялась одноухая волчица, которая лежала на его ногах. Волки собрались вокруг неё, мощные, широколобые, скуластые - настоящие хозяева леса.
- Ничего, у тебя пацаны-то вымахали, - пробурчал Сергей, глядя на них.

А волчица, спокойно поглядев на него, развернулась и не спеша побежала в сторону далеко виднеющихся деревьев. Волки, выстроившись цепочкой, поспешили следом за ней. Ошеломленный человек провожал их глазами, всё ещё боясь пошевелиться...

Нога! Странно, нога уже так не болела, и, к своему удивлению, он, попытавшись встать, устоял. Потом доковылял до ружья, взял его и, опираясь на него, сделал несколько шагов.
- Я могу идти! – радостно подумал он. – Если пояс из собачьей шерсти лечит, то тулуп из волчьей - делает чудеса! – попытался пошутить он.

Осторожно ступая, двинулся в противоположную сторону от убежавшей стаи. "Нужно идти. Идти, сколько хватит сил. Наверняка, нас уже ищут".

Он не помнил, сколько прошёл, но наконец услышал выстрелы, а потом и чьи-то крики. Сквозь слёзы, застилающие глаза, увидел спешащих к нему людей.
- Он здесь! Он живой! – услышал он крик, переходящий на визг. Это кричал его двоюродный брат Матвей.

В ту же секунду подлетевший Матвей со всего размаху сбил Сергея с ног. И, оказавшись сверху, безжалостно трепал за плечи, вдавливая в сугроб, беспомощного брата, продолжая визжать от радости:
- Живой! Живой, чертяга!
- Да слезь ты с него! – возмутились подъехавшие мужики. – Задушишь ведь.

Сергея поставили на ноги. А Матвей, никак не желающий успокоиться, то обнимал его, то тыкал кулаками под рёбра.
- Живой, брательник, живой!

Сергей стоял, глупо улыбаясь, и не узнавал своего брата. Обычно угрюмый, сдержанный, лишнего слова не скажет, а слезу из него и подавно не вышибешь. А тут радовался, как мальчишка, периодически размазывая слёзы по щекам.

"Вот так живёшь с человеком рядом, а до конца и не знаешь, что он из себя представляет..." – опять подумал Сергей.

– Живой, братуха, хоть ты живой! – продолжал радоваться он.

– Что значит, хоть я живой? – еле ворочая языком, спросил Сергей.

Матвей, помрачнев, нехотя стал говорить:

– Понимаешь, час назад в овраге Генку нашли. Свалился он туда, да видать шею свернул, так, не приходя в сознание, и помер. Всю ночь пролежал там, снегом засыпанный, еле нашли.

Кто-то из мужиков трижды выстрелил в воздух, подавая сигнал, и вдалеке затарахтел мотор приближающегося снегохода. Когда он подъехал, Сергея, как ребёнка, подхватили на руки и уложили в кузов, плотно закутав в овчинный тулуп.

– На вот, выпей живой водицы, – хлопотал неугомонный Матвей, наливая в стакан спирт.

– Волки! – вдруг крикнул кто-то. На какое-то время все замолчали, глядя, как далеко, почти у линии горизонта, тёмными точками удалялась волчья стая.

– Ну, Серега! Ты везунчик! – восхищенно заговорил Матвей. – Пургу пережил да ещё и волкам не попался. Хорошо, что они тебя не нашли.

– Хорошо! – проваливаясь в сон, пробормотал он - выпитый спирт сделал своё дело,- ХОРОШО, ЧТО НАШЛИ!

Сергей спал, укутанный в тёплый овчинный тулуп. Он не слышал свиста встречного ветра, дребезжащего тарахтения мотора, не чувствовал, как снегоход, подпрыгивая на сугробах, толкал его то в один, то в другой борт. Лишь, улыбаясь во сне, теребил жёсткую овчинную шерсть и еле слышно шептал:

– Верный, ты со мной? ... Верный! ...

Автор: Павел Буташ-Попов